Премьер-министр Никол Пашинян 16 ноября в прямом эфире ответил на вопросы представителей более десятка СМИ. Ниже приводится стенограмма пресс-конференции премьер-министра Никола Пашиняна:

Пресс-секретарь премьер-министра Мане Геворгян: Здравствуйте, уважаемые коллеги. Мы обратились к 12 СМИ и попросили прислать нам по одному вопросу, которые я сейчас задам премьер-министру.

Господин премьер-министр, прежде чем перейти к основным вопросам, хочу, чтобы мы поговорили о Вашем вчерашнем посте. Вы знаете, что он стал поводом для критики и даже появились оценки о том, что Вы призывали к гражданской войне. Прокомментируйте, пожалуйста.

Премьер-министр Никол Пашинян: Спасибо. Конечно, понятно, что сейчас все мы и наше общество достаточно напряжены по понятным причинам. А в связи со вчерашним постом могу сказать, что ряд реакций показал, как работают манипулятивные механизмы, особенно в этот напряженный период. И для того чтобы понять это, я предлагаю просто прочитать то, что я написал, и о чем этот пост.

Что я написал в том посте? Я написал: “Я сегодня посмотрел десятки видео солдат с передовой”. Вы знаете, что после 9-го числа и известных событий, добровольцы с передовой, солдаты снимают видеоролики, публикуют их в интернете, где говорят слова поддержки в адрес властей, дают какие-то оценки и анализы. А в следующем предложении я говорю: “Я поражен проницательностью этих парней”. Во многих случаях там содержится очень глубокий анализ, и в основе этого анализа лежат события, которые произошли прямо на глазах у этих парней, этих солдат.

Далее я пишу: “Парни, вы правы”. То есть я соглашаюсь с их трактовкой многих событий. “Жду вас в Ереване” - именно это предложение вызвало у некоторых сомнение, что здесь звучит призыв к гражданской войне и столкновениям.

Во-первых, если наши дорогие соотечественники будут внимательны, то после известных событий и в интернете видно, что многие из этих солдат демобилизуются и возвращаются в свои семьи. И многие из этих людей, группы, даже отдельные отряды присылают мне сообщения, что хотят со мной встретиться. И я посчитал необходимым вот так публично отреагировать, подчеркнув, что, конечно же, я организую с ними встречу и обсужу с ними вопросы. Следующее предложение: “чтобы окончательно решить вопросы тех, кто ноет под стенами”. Конечно, здесь довольно жесткая формулировка, но с учетом того, что мы вчера узнали, что эта фраза также используется официальными органами в своих заявлениях, да, я использовал эту формулировку. Что же это означает в целом?

Это означает, что после возвращения солдат с фронта и во время беседы с ними окончательно развеются все разговоры, которые очень активно тиражируются. Это разговоры о том, что военно-политическое руководство Армении якобы вовлечено в какие-то заговоры и т.д., и т.п.

Кто, если не находившийся на передовой солдат, знает ответ на этот вопрос? И для меня очень важно также пообщаться с этими парнями, услышать их оценки. И, кстати, скажу - поскольку речь идет о столкновении - что с линии фронта никто не возвращается в Республику Армения и Ереван с оружием, потому что есть специальные пункты пропуска, где представители правоохранительных органов - военной полиции, полиции, СНБ - сопровождают эти группы в воинские части, где в установленном порядке они сдают свое оружие. И вчера у меня был очередной разговор на эту тему с начальником военной полиции, чтобы мы исключили возможность въезда кого-либо в Ереван с оружием. Я имею в виду эти комментарии. Сейчас ситуация такова, что слова могут интерпретировать десятками разных способов. Конечно, здесь возникает тонкий вопрос, что в опубликованных с передовой видеороликах иногда звучит очень жесткая лексика. И, конечно, это беспокоит. Но хочу обратить внимание на тот факт, что могло стать причиной этого.

Все мы видели, что произошло в Ереване в ночь с 9 на 10 ноября. Было совершено нападение на здание правительства, здание НС и ГНКО Приватных домов Конда. И хочу привлечь внимание на то, что это насилие не было осуждено политическими силами. Это очень важный факт. Даже омбудсмен Армении не осудил эти нападения. Это очень важный факт. И слова осуждения, что очень интересно, прозвучали со стороны солдат на передовой.

В этом контексте я считаю очень важным, что мы, конечно, должны исключить язык вражды в Армении и исключить гражданские столкновения. Какая гражданская война? О чем идет речь? Кто вообще об этом говорит? Хочу сказать, что правоохранительная система Армении, полиция Республики Армения, Служба национальной безопасности обладают достаточным потенциалом, чтобы предотвратить подобное. И здесь может прозвучать вопрос. Что ж, если это так, то почему в ночь с 9 на 10 ноября все это не было предотвращено? По очень простой причине.

Потому что те же войска полиции, очень большая часть Службы национальной безопасности, даже Службы государственной охраны находилась на передовой. И, по сути, в столице Ереване были очень ограниченные силы и из полиции, и из Службы национальной безопасности, и из Службы государственной охраны. И о чем это говорит в свою очередь? Властей или правительство обвиняют в заговоре, однако получается, что правительство, которое вовлечено в какой-то заговор, отправляет Службу государственной охраны, полицию, Службу национальной безопасности на передовую для защиты границ Родины, оставляя таким образом себя беззащитным, и при этом участвует в заговорах?

Я имею в виду, что в данной ситуации я считаю связанные с моим вчерашним постом спекуляции неуместными. Совершенно неуместными. И я считаю, что вернувшиеся с передовой и демобилизованные солдаты тоже имеют право на свое мнение. И я думаю, что если они хотят встретиться со мной и я согласен встретиться с ними, то в этом нет ничего предосудительного. И ведь именно они являются носителями правды о событиях, не так ли? Если выяснится, что был заговор или есть заговор, пусть он раскроется, и все виновные будут наказаны. Но, извините, сложно давать оценку из Еревана, если не имеешь полной информации.

Этих парней нужно выслушать. Я, например, собираюсь выслушать. В этом есть что-то предосудительное? Я уверен, что никакого военно-политического заговора нет. Но я должен выслушать этих ребят, потому что они рассказывают о некоторых эпизодах. Давайте выясним, разберемся, что произошло, почему это произошло, есть ли виновные, которых нужно наказать.

Что означает призыв к гражданской войне? Премьер-министр призывает к гражданской войне? Где это написано? При том, что многие говорят, что да. Но не нельзя применять такой манипулятивный подход. И я думаю, что люди, которые находятся там …

Кстати, скажу, что если была бы задача вовлечения военнослужащих с передовой, вовлечения их в урегулирование текущей политической ситуации, то у правительства есть все рычаги и полномочия. Режим военного положения также позволяет задействовать Вооруженные силы для оказания помощи в поддержании общественного порядка и в других вопросах. Т.е. для этого не нужно публиковать посты в социальной сети, если рассматривать этот вопрос в такой логике.

Так что, надеюсь, что наши соотечественники правильно поняли, и по крайней мере, те, кто не понял правильно, надеюсь, что после этого уточнения они пересмотрят свою оценку.

Пресс-секретарь премьер-министра Мане Геворгян: Спасибо, господин премьер-министр. Перейдем к вопросам.

Газета “Аравот”, Луиза Сукиасян: Известно, что война - это продолжение политики. Принимаете ли Вы ответственность за то, что война является следствием Вашей политики? А если нет, то какое должностное лицо несет ответственность за территориальные потери, тысячи жертв и беженцев?

Премьер-министр Никол Пашинян: Для меня нет никаких сомнений в том, что я - должностное лицо номер один, ответственный за то, что произошло, и несет ответственность в контексте того, что произошло. Здесь нет двух мнений. И я понимаю также, даю себе отчет, что в силу обстоятельств, как и прежде, я по факту своей деятельности - если сказать очень условно или немного резко сформулировать - должен предстать перед судом нашего народа. Но для того, чтобы судья, в данном случае - народ, мог сделать заключения по данному случаю, он должен знать все обстоятельства дела.

Т.е. должен быть разговор, нужно выслушать тех же солдат, выслушать ту же оппозицию, выслушать правительство. Выслушать всех - очень важная и неотъемлемая часть этого процесса. И я считаю важным констатировать, что произошло. А произошло следующее: по состоянию на май 2018 года, до нас, переговорный процесс по урегулированию нагорно-карабахского конфликта перешагнул точку невозврата, когда, по сути, вопрос перешел в стадию логики “территории взамен ни на что”.

Сейчас, если внимательно посмотреть на медийное поле, то можно увидеть, например, что многие Республиканцы сегодня показывают свои посты, прогнозы 2018 года, где говорится, что будут трудности вокруг Нагорного Карабаха, что даже земли будут переданы, будет сделано то, будет сделано другое... Здесь есть 3 варианта: либо эти люди - пророки, либо наше правительство и я лично действительно заговорщики, которые пришли к власти с особым злонамеренным заговором, чтобы создать проблемы для Арцаха, и есть третий вариант - эти люди просто тогда уже знали, на каком этапе остался переговорный процесс по карабахскому вопросу, куда он достиг и какие неизбежные требования и какой консенсус поставлен перед Республикой Армения.

Теперь о моей политике в этом контексте. Моя политика заключалась в том, чтобы попытаться не соглашаться со всем этим, попытаться изменить логику. И, по сути, сейчас мы можем сказать, что, к сожалению, да, нам это не удалось. У нас это не получилось, потому что мы сталкиваемся и до войны сталкивались с ситуацией, когда фактически существовал международный консенсус в отношении того, что территории должны быть переданы Азербайджану без каких-либо предварительных условий.

Вся наша политика заключалась в том, чтобы попытаться изменить эту логику. И, да, мы не смогли изменить эту логику, и, возможно, мы неправильно оценили возможности изменения этой логики. Но, с другой стороны, если мы неправильно оценили, что мы должны были сделать, должны ли мы были с этим смириться? Я, например, не мог смириться с этим и пытался сделать все, чтобы повысить сопротивляемость Армении по этому вопросу. Я пытался сделать все, чтобы за эти 2 года значительно повысить боеспособность и уровень вооружения наших Вооруженных сил.

Но если посмотреть на это в контексте этого вопроса, то нас обвиняют в обратном. Например, нас обвиняют в том, что мы, по сути, подписали бумагу о передаче определенных территорий. Но, с другой стороны, нас обвиняют в том, что мы раньше не подписывали бумагу или бумаги о передаче этих территорий. Т.е. нас обвиняют и в том, что мы передали территории, и в том, что мы не передали их раньше. По очень простой логической причине. Я уже сказал, что наша армия, наши Вооруженные силы воевали, сопротивлялись до тех пор, пока это сопротивление имело конкретную цель, конкретный смысл в стратегическом и тактическом плане.

И нас, с другой стороны, обвиняют в противоположных вещах. Нас обвиняют в потерях во время войны, и нас обвиняют в том, что мы пошли на такие шаги, чтобы избежать жертв, вывести нашу 20-35-тысячную группировку из блокады или предотвратить осаду. Ответственность за все это, конечно же, лежит на мне. В первую очередь на мне. Но для того, чтобы полностью нести эту ответственность, считаю необходимым, чтобы все обстоятельства были подробно разъяснены общественности. Все обстоятельства были подробно разъяснены общественности. И цель этих бесед и разговоров, одна из важнейших целей- именно в этом.

Телекомпания “Армения”, Зограб Ароян: В начале своего пребывания в должности Вы сказали, что начинаете переговоры со своей точки. Какова Ваша точка на переговорах сейчас?

Премьер-министр Никол Пашинян: Смотрите, это продолжение того же вопроса. Что я имел в виду, когда говорил об этой точке? Я имел в виду, что мы пытаемся и будем пытаться не соглашаться с этой логикой. Это и была та точка, и я, по сути, коснулся этого в своем ответе на предыдущий вопрос. Что касается новой точки, то мы должны проанализировать и сформулировать повестку дня, которая у нас есть сегодня вокруг текущей ситуации, и мы должны обслуживать эту повестку дня, в частности, сосредоточив внимание на вопросе статуса Нагорного Карабаха. Самая важная задача заключается в том, что народ Нагорного Карабаха должен жить в Нагорном Карабахе, и вопрос статуса Нагорного Карабаха должен быть в центре переговорного процесса с новой остротой и новой актуальностью, а также гуманитарные вопросы, вопросы коммуникаций, вопросы транспорта и так далее.

Служба новостей Общественного телевидения, Шогик Галстян: Различные политические силы заявляют, что они могут сделать пункты этого заявления более проармянскими. Почему нет диалога с этими силами?

Премьер-министр Никол Пашинян: Честно говоря, я не получал такого предложения от какой-либо политической силы, что они знают, как сделать их более хорошими. Но я хочу еще раз сказать, что этот документ является выражением не политических желаний, а конкретной военной ситуации, которая, к сожалению, была у нас в той ситуации. По сути, изменить документ задним числом, изменить пункты документа - это значит изменить военную ситуацию, что, как мне кажется, по крайней мере сегодня не является реальной задачей, чтобы делать такие формулировки. Что касается дальнейшего переговорного процесса, то в этом документе есть много положений, которые еще нуждаются в интерпретации. И, конечно же, во время этих интерпретаций все идеи, все предложения будут обобщены, и мы постараемся воплотить лучшие предложения в жизнь.

Телекомпания “Шант”, Арам Абрамян: Господин премьер-министр, если депутаты Национального Собрания, при этом не только из Вашей фракции, министры, члены правительства, президент Республики Армения не знали об обсуждении известного заявления и принятом Вами решении, не означает ли это, что эти институты просто не работают и находятся в кризисе. И не считаете ли Вы, что путем досрочных выборов необходимо формировать жизнеспособных правопреемников указанных институтов?

Премьер-министр Никол Пашинян: Прежде всего, хочу сказать, что во время войны у нас было как минимум два заседания Совета безопасности, на которых присутствовал президент республики, на одном из заседаний - Его Святейшество, а также представители парламентских фракций. Также у нас были встречи с представителями политических сил, состоялись дискуссии, и они в целом были в курсе тенденций. Да, было много нюансов, которые считались невозможными для обсуждения, потому что, как я уже говорил, возникла ситуация, когда решение нужно было принимать в течение нескольких часов, в очень ограниченное время, и эти решения были приняты в этот ограниченный период, по согласованию с Генеральным штабом Вооруженных сил и политическим руководством Арцаха. Поскольку разворачивались определенные события, на них нужно было реагировать очень конкретно.

Что касается существования и деятельности институтов, то они, конечно, функционируют и будут функционировать. И сейчас я считаю очень важным, чтобы мы полностью гарантировали стабильность и общественную безопасность в Республике Армения, сегодня мы должны сосредоточиться на этом вопросе. И парламент, и президент республики, и все другие институты сегодня не должны бездействовать, а должны работать, и вся наша деятельность должна быть конкретно направлена на обеспечение безопасности и стабильности. И позвольте мне сказать, что, по моему мнению и убеждению, эти институты жизнеспособны и имеют мандат и полномочия действовать.

Общественное радио, Асмик Диланян: Какие работы ведутся по поиску пропавших без вести лиц, и известно ли, сколько пропавших без вести у нас сегодня? Известно, когда начнется обмен пленными?

Премьер-министр Никол Пашинян: Да, количество известно. Я не буду сейчас публиковать конкретные цифры, но у нас есть количество. К сожалению, речь идет о нескольких сотнях наших солдат, которые пропали без вести, и мы надеемся, что не во всех случаях у нас будет одинаковый исход. Мы надеемся, что часть из них будут живы, если не здоровы, то хотя бы живы. Например, вчера я узнал, что найден раненый солдат, который ранее считался пропавшим без вести. Что касается обмена пленными, то он состоится после обмена телами.

И, кстати, много обсуждается и это очень важный вопрос, были также предложения, объявить день траура. Я хочу сказать, что считаю правильным, чтобы это решение было принято, когда мы завершим процесс обнаружения тел и мы могли бы воздать дань уважения также в рамках решений, принятых на государственном уровне.

Считаю также важным, чтобы мы в это время обеспечивали социальные гарантии семьям погибших военнослужащих, а также социальные гарантии военнослужащим с инвалидностью. И правительство принимает меры, и мы уверены, что все это будет сделано на должном уровне.

Конечно, считаю очень важным общение с семьями погибших. Конечно, такое общение между правительством и семьями жертв должно быть постоянным. В контексте первого вопроса я говорил о контактах с солдатами. Я считаю очень важным общение с нашими солдатами-инвалидами, потому что организация их будущей жизни - одна из важнейших задач, и государство должно играть здесь очень активную роль.

Солдат должен видеть, что государство, Родина поддерживает его и делает все возможное для него. Понятно, что решение проблем со здоровьем - это даже не тема для обсуждения, там обсуждать нечего. А также то, что предусмотрено законодательством - определенные социальные гарантии, там тоже нечего обсуждать. Но очень важно, чтобы правительство поддержало наших военнослужащих-инвалидов, у которых будут проблемы с профессиональной подготовкой, в организации их будущей жизни. И это должно стать одним из важнейших направлений нашей деятельности.

Радио “Азатутюн”, Артак Амбарцумян: Падение Шуши вызвало много вопросов у общественности и экспертов. Есть мнения, что Шуши, как город-крепость, неприступен, и в случае борьбы не мог быть захвачен. Можете подробно рассказать, почему и как пал Шуши? В своем последнем интервью Вы отметили, что, чтобы остановить войну, они требовали сдать Шуши до того, как город пал. Какая сторона выдвинула такое требование? Можете ли Вы подробно рассказать, какие предложения и варианты были предложены Вам российской и азербайджанской сторонами по прекращению боевых действий с начала войны?

Премьер-министр Никол Пашинян: Прежде всего, хочу сказать, что одна из самых важных тем обсуждений и дезинформации связана с Шуши. Потому что многие говорят, что Шуши просто сдался. Сегодня я прочитал запись президента Арцаха, в которой, к сожалению, он отмечал, что в результате этих работ в Шуши обнаружены тела более 100 наших солдат. Если Шуши сдался просто так, то по чьему приказу сражались эти солдаты или почему они сражались?

Более того, были заявления, с политических платформ говорилось, что есть конкретные данные, имена, которые готовы засвидетельствовать, что в отношении Шуши был какой-то заговор. Хочу сообщить, что правоохранительные органы пригласили автора этого заявления, я знаю, что они его пригласили и пытались получить от него конкретную информацию, кто эти заговорщики, о каком заговоре идет речь и как это произошло. Насколько мне известно, автор этого заявления уклонился от конкретных ответов.

И вывод отсюда следующий: если есть измена и если кто-то утверждает, что располагает конкретной информацией об измене, но отказывается предоставить конкретную информацию правоохранительным органам, то это, по сути, получается соучастием в измене. Если кто-то говорит, что не доверяет правоохранительным органам, поэтому не озвучивает, пусть скажет об этом публично. Пусть он публично объявит, кто сделал это заявление, что произошло на самом деле. А на самом деле произошло то, что было официально объявлено. К сожалению, да, сначала диверсионные группы проникали в город, это происходило непрерывно, и, к сожалению, мы потеряли Шуши.

Что касается второй части вопроса. Смотрите, я и прежде, во время войны в интервью говорил о таком нюансе, что каждый раз - кстати, я приводил пример из переговорного процесса 2011 года - когда какой-либо компромиссный вариант становился приемлемым для Армении, для армянских сторон, то этот вариант сразу становился неприемлемым для Азербайджана.

Повторяю еще раз, и во время войны я отмечал, что очень важно понимать, что, например, могли бы мы избежать войны. Да, могли бы, если бы согласились передать Азербайджану 7 районов, в том числе Шуши. Да, могли, но разве мы эту политику хотели проводить? Нет, не эту политику. И Армия обороны Арцаха, правительство Армении и наши Вооруженные силы решили принять вызов, брошенный Армении. К сожалению, принятие этого вызова не принесло желаемых результатов. Но это произошло еще и потому, что эти слова о неизбежности поражения звучали на передовой с первого дня. И сегодня политики, которые с первого дня войны призывали к прекращению войны ценой сдачи территорий, сегодня обвиняют правительство Армении в измене.

Сейчас по вопросу насчет раньше или позже. Я хочу, чтобы наши соотечественники также правильно поняли этот нюанс. Содержательной разницы между раньше или позже, по сути, нет. Да, условие сдачи Шуши было поставлено если не с самого начала, то по крайней мере в начальный период. И почему мы, власти Арцаха, Армия обороны пошли по этому пути? До тех пор, пока была возможность защищаться, хотя бы теоретическая возможность, Армия обороны, Генеральный штаб Вооруженных сил Армении решили сражаться до конца. И они героически сражались до последней секунды. Я хочу, чтобы мы все это констатировали. Но, к сожалению, нам не удалось решить эту задачу. Мы несем ответственность за это? Да, мы несем ответственность за это, потому что за последние два с половиной года мы не смогли заполнить, во многих случаях мы не смогли заполнить, скажем, то, что не делалось десятилетиями. Да, конечно, мы несем за это ответственность.

Радио “Sputnik”, Ованес Шогикян: На днях в программе Романа Бабаяна Маргарита Симоньян направила Вам вопрос, правда ли, что Вы долгое время консультировались с представителями США, чтобы принять российское предложение. Прокомментируйте, пожалуйста.

Премьер-министр Никол Пашинян: Конечно, не правда. В течение месяца я провел всего 5 разговоров с представителями Соединенных Штатов - три раза с советником президента США по национальной безопасности О'Брайеном и два раза с госсекретарем США Помпео. И тогда обсуждались не российские предложения, а американские предложения, за исключением первого разговора, который был первым разговором с О'Брайеном в целом.

Когда США инициировали прекращение огня, российские предложения с американской стороной вообще не обсуждались. Тем временем я был в постоянном контакте с президентом России, и был день, когда мы разговаривали по телефону 5-6 раз. А это утверждение полная чушь, абсолютная чушь. И позвольте сказать, что, по-моему, это настолько очевидный факт, что подобные манипуляции просто странны.

Газета “Факт”, Анна Бадалян: Господин Пашинян, в эти дни ряд Ваших сторонников распространяют тезисы о том, что наш настоящий враг находится внутри, то есть те, кто критикует Вас или требует Вашей отставки. Через несколько часов после подписания известного заявления Вы призвали “всех граждан, которые понимают, что происходит”, готовиться к мести. В течение последних двух лет регулярно подвергались и сейчас подвергаются преследованиям люди, которые не согласны с Вашим решением, и люди, требующие Вашей отставки. Вас не беспокоит, что такие призывы могут еще больше разозлить общество, вызвать еще больший раскол и привести к столкновениям, что чревато нежелательными последствиями? И думаете ли Вы, что в окруженной враждебными странами Армении правильно нацеливаться на оппонентов и выдавать их за врагов?

Премьер-министр Никол Пашинян: Я хочу понять, что имеется в виду, когда говорят, что нацеливаются? Кто на кого нацеливается и как? Мы можем привести десятки и сотни примеров, когда, наоборот, преследуются представители власти. То, что случилось с председателем Национального Собрания, слава Богу, ничего подобного не происходило ни с одним оппозиционером в Армении за последние 2,5 года, даже ничего близкого не происходило, и я уверен - не произойдет в будущем. И если провести мониторинг в тех же социальных сетях, то еще вопрос, на кого больше всего нацеливаются за последние 2,5 года. Потому что чисто с точки зрения инфраструктуры у властей, у правительства нет такой большой инфраструктуры, даже если бы такое желание было. А у нас такого желания нет.

А то, что атмосфера в стране должна быть улучшена, что язык вражды должен быть исключен, да, это очевидный факт. Кто может с этим спорить? Но это требует конкретных действий. И не только со стороны властей. Приведу конкретный факт: в ночь с 9 на 10 октября нападения на Национальное Собрание, правительство, официальную резиденцию, насилие, уничтожение имущества не были осуждены политическими силами. По крайней мере, большинство политических сил не осудили. Почему? Разве это не странный факт? Потому ли, что они сами это организовали? Это может быть причиной?

И, следовательно, как могут те, кто не осуждает все это, обвинять правительство в распространении языка вражды? А где проповедуется язык вражды, кто проповедует эту ненависть? Является ли мой вчерашний пост выражением ненависти? Там есть предложение, что да, может, я автор этой фразы, но мы увидели, что даже председатель Высшего судебного совета использует эту фразу в своем заявлении. Кто проповедует язык вражды?

Представляете - есть насилие, но отсутствует его осуждение? Возможно, что 1-2 политические силы осудили эти нападения. Но общего осуждения не было. Оно должно быть осуждено, чтобы этот процесс остановился. И, следовательно, оппозиция должна ответить на один вопрос: тот инструментарий, который она не осудила, продолжает ли он существовать или является ли этот инструментарий приемлемым для нее или нет? Пусть ответят на этот вопрос. Потому что очень многое зависит от ответа на этот вопрос.

Могу сказать, что в инструментарии правительства, как бы ни пытались трактовать слова по-разному, такого намерения нет и не может быть. Потому что правительство со своими правоохранительными органами является ответственным номер один за верховенство закона. Но пусть оппозиция четко скажет, например, входит ли насилие в ее планы или нет. Если окажется, что оппозиция исключает применение насилия, значит, мы будем считать вопрос решенным.

Этот дискурс вообще выйдет, останется решить вопрос культуры взаимного общения в социальных сетях. И этот вопрос можно решить с помощью законодательства, но можно решить просто путем создания такого политического контекста и договоренности о том, что, в любом случае, уважение друг к другу, уважительная речь имеет фундаментальное значение для всех, и язык ненависти или что-либо, граничащее с ним, должно быть отвергнуто.

Так что, я полностью разделяю озабоченность, поднятую в вопросе, и предлагаю способ решения этого вопроса прямо сейчас. Во-первых, я заявляю, что то, что пытались приписать нам сегодня ночью, исключено, чтобы в наших действиях был использован такой инструментарий. Если бы такое намерение было, оно было выразилось каким-то образом. Я четко говорю, что такие шаги исключены в наших намерениях и действиях. Пусть оппозиция тоже заявит, исключает она или не исключает насилие, исключает она применение оружия или нет. Если исключает, то у нас есть необходимые предпосылки для диалога, для обсуждения, для совместного преодоления ситуации.

Информационное агентство “Арменпресс”, Арам Ананян: Правда ли, что на разных этапах войны к Вам на стол были поставлены разные документы? В то же время, как утверждают некоторые, все они содержали более выгодные условия, чем заявление от 10 ноября. Если да, то почему не подписали их? Если нет, то как бы Вы объясните тот факт, что российские миротворцы уже переезжали в Армению за несколько дней до падения Шуши?

Премьер-министр Никол Пашинян: Начну с последнего утверждения. Нет ничего подобного. Это абсолютно беспочвенная информация, и миротворцев начали перевозить в Армению после подписания заявления. Что касается различных документов, нет, такого тоже не было. Были предложения в той же логике или была та же логика прекращения войны, что и до ее начала, т.е. передача этих территорий Азербайджану. В том числе и Шуши. Да, без статуса. Так было и до войны.

Я хочу, чтобы мы все очень четко констатировали это. Так было с 2016 года, и апрельская война 2016 года стала последним звонком в этой истории, с той разницей, что на этот раз остановить войну никаким устным заявлением или обязательством было невозможно. Например, в чем была наша ошибка, самая главная ошибка? Потом посмотрим, она была злонамеренной или просто неправильный по своей природе. Потому что, повторяю, я хочу, чтобы наш народ это хорошо понимал.

С 1998 года в переговорном процессе, в содержании переговоров была только одна тема, которая была очень конкретной, измеримой. Это то, что территории должны быть переданы Азербайджану. И наша политика, по сути, политика армянской стороны заключалась в том, чтобы затянуть этот процесс. Затянуть время. Да, время можно тянуть, как резину, правда? Резину можно тянуть. Можно тянуть год, можно тянуть пять лет, можно тянуть 10 лет, можно тянуть 20 лет. Резину можно растянуть на 1 метр, 2 метра, 3 метра, 4 метра, 5 метров. Но в какой-то момент икс эта резина обрывается.

Эта резина уже оборвалась апрельской войной 2016 года. И когда я говорил “с новой точки”, я имел в виду, что мы должны попытаться сломать логику этой резины, и поставить себя вне этой логики. Нам это не удалось. Когда нам не удалось этого сделать, фактически на первый план вышла военная угроза, мы сделали все за этот короткий период времени - более того, я не говорю, что было сделано 100% того, что можно было сделать - но такова была наша цель.

События июля 2020 года показали, что мы готовы к войне с Азербайджаном. Но в дальнейшем в войну были вовлечены террористы, наемники в больших количествах и Турция. И да, это стало основной причиной нашей неудачи. Могли ли мы предотвратить такое развитие событий? Да, могли бы, если бы согласились передать те территории без статуса Нагорного Карабаха. И мы решили попробовать побороться и в результате этой борьбы получить более благоприятные условия.

И во время этой борьбы многие силы, обвиняющие нас в измене, говорили нам: знаете что, нужно сдаться. Мы говорили: нет, мы не сдадимся до тех пор, пока видим, что существует по крайней мере 1% теоретической, практической возможности, что мы можем, Армия обороны может сражаться и решить вопрос путем борьбы.

В то время, когда мы поняли, что отныне такой возможности нет, мы пошли другим путем, чтобы спасти Нагорный Карабах. При этом на практике мы ничего не потеряли, потому что, если бы мы этого не сделали, по военным оценкам, мы бы потеряли все то же и 20-35 тысяч солдат оказались бы в осаде.

Сейчас же говорят, а откуда разница между этими числами? Почему мы не называем конкретное число? Потому что это зависит от многих обстоятельств. Мы не можем предсказать, если бы враг атаковал в этом направлении, то все пошло бы так, потому что эту линию не мы же должны были провести или сказать: вот так, мы сейчас осаждаем наших 30 тыс солдат.

И в этом причина, что солдаты, которые были там, при этом, я говорю, те солдаты не могли повлиять на события, потому что они сохранили свою линию фронта как можно лучше. И поэтому эти солдаты реагируют. Какова их реакция? Потому что они не понимают требования жертвовать ими без цели.

Газета “Жоховурд”, Сона Григорян; Господин премьер-министр, парламентские и внепарламентские силы требуют Вашей отставки и представляют свои действия после этого. У Вас есть на повестке дня вопрос об отставке? Если да, то кто, по Вашему мнению, сможет заменить Вас на посту премьер-министра Республики Армения, поскольку СНБ уже обнаружила группу, которая, согласно официальным данным, собиралась осуществить покушение на Вашу жизнь? Это означает, что требование о Вашей отставке сопровождается высшей степенью агрессии.

Премьер-министр Никол Пашинян: Я уже сказал, что у меня на повестке дня. В моей повестке дня - обеспечение стабильности и безопасности в республике. Сегодня в моей повестке дня других вопросов нет.

Новостной сайт “1in.am”, Артак Егиазарян: Господин премьер-министр, считаете ли Вы, что обладаете достаточным общественным доверием для участия в переговорах о статусе Арцаха с Азербайджаном?

Премьер-министр Никол Пашинян: Я считаю, что правительство Республики Армения должно участвовать в этих переговорах. Но сейчас практически идет процесс формирования новой повестки дня переговоров, и если окажется, что [общественного доверия - ред.] недостаточно, мы не сможем участвовать в этих переговорах. Если мы будем участвовать, значит - достаточно.

Информационное агентство “А1+”, Эрмине Гарибян: Господин премьер-министр, какой статус будет иметь армия Арцаха после ввода российских миротворческих сил в Арцах, тем более, что в западной прессе уже пишут, что Армения полностью потеряла Арцах, отдав часть Азербайджану, а другую часть - России?

Премьер-министр Никол Пашинян: Армия обороны Арцаха будет иметь такой же статус, какой имеет сейчас, потому что Армия обороны Арцаха - это Армия обороны Арцаха. И когда я говорю о 20-35 тыс солдатах, большая часть этих солдат - это солдаты Армии обороны Арцаха. Это означает, что Армия обороны Арцаха существует, и Армия обороны Арцаха будет существовать. И Армия обороны Арцаха должна развиваться, она должна становиться сильнее, она должна быть гарантом суверенитета Арцаха.

Пресс-секретарь премьер-министра Мане Геворгян: Спасибо, господин премьер-министр. Я хочу поблагодарить своих коллег. Мы не исключаем возможности проведения еще одной пресс-конференции в таком формате.

Премьер-министр Никол Пашинян: Да, при необходимости, в следующий раз обратимся к другой группе СМИ, чтобы они задали свои вопросы. Тем не менее, я не исключаю, что из этих ответов возникнут новые ответы. Важно констатировать, что, повторяю, нет разночтений, и я осознаю, что нужно... не осознаю, просто это очевидная вещь, что мы должны ответить на все вопросы, которые волнуют наше общество, нашу оппозицию, наш парламент, наши СМИ. Насколько удовлетворительными будут эти ответы - это другой вопрос, и общество должно само судить, выносить суждения и делать выводы по этому вопросу.

Пресс-секретарь премьер-министра Мане Геворгян: Спасибо, господин премьер-министр.

Премьер-министр Никол Пашинян: Спасибо Вам.