Это очень важный вопрос, много говорят, например, что мы знаем, какую страну хотим увидеть через 20 лет, через 30, 50, 100 лет. У нас, по сути, нет такого сформулированного на общенациональном или хотя бы государственном уровне ответа. И, по-моему, знаете, в чем причина этого? Причина в том, что для формулирования видения, нам необходимо сформулировать, например, ответ на вопрос, как мы представляем решение карабахской проблемы. То есть, когда мы четко сформулируем, как мы представляем решение карабахской проблемы, остальные формулировки станут намного проще. Неважно, какой вариант мы сформулируем. Я не говорю, что нам нужно сформулировать это сейчас, я говорю, что как нация, народ, государство, мы должны четко сформулировать, как мы представляем решение карабахской проблемы. И самое странное то, что публичного дискурса на эту тему еще не проводилось. И когда я только-только стал премьер-министром, например, в социальных сетях писали или кто-то писал статью, давал интервью и т.д., тогда один говорил, что то-то продали, второй говорил, что продали что-то иное, третий говорил, что если еще не продали, то скоро продадут, четвертый же утверждал: вот только что продали, всё. И я задавал очень простой вопрос: почему же должен существовать этот разговор? Не только про меня, но и про Республику Армения, про всех руководителей, в том числе будущих. Однако мы не задаемся вопросом: почему, когда кто-то идет на переговоры или не кто-то, а конкретно я иду на переговоры, так почему же должны быть такие разговоры, откуда они? Это потому, что вы, когда отправляете меня решать карабахский вопрос, вести переговоры, вы мне не говорите сразу: пойдешь, вот так решишь карабахский вопрос. Нет этого. Мы этого не делали. Армянское общество и армянский народ не говорил премьер-министру Республики Армения: иди на переговоры, вот тебе бумага, прочитай, расскажи, выучи наизусть, пойдешь и так решишь вопрос. Тогда возникает вопрос: если никто нам не говорил, как должен быть решен вопрос, то кто решает, как должен он быть решен?

И, соответственно, это одна из самых важных задач. Чего мы хотим в контексте урегулирования карабахского вопроса, каким мы представляем решение карабахского вопроса, когда мы представляем это решение, что будет с карабахским вопросом через 50 лет, через 100 лет? Мы думаем, что карабахский вопрос должен быть решен в результате международного признания, или думаем, что еще должны вести переговоры вокруг того или иного решения? Оба варианта имеют право на существование. Однако мы должны понять, какую тактику выбирать, чтобы сформировать представление о том, какой будет Армения через 100 лет.

И не случайно, что в пятницу, когда была встреча с Общественным советом, а по Конституции Общественный совет является консультативным органом правительств, мне сказали: по каким темам, например, Вы бы хотели, чтобы Общественный совет как консультативный орган давал Вам рекомендации. Я сказал: например, о карабахском вопросе. Например, есть ли четкая формулировка того, как мы должны решить карабахскую проблему? Откровенно говоря, сейчас возникнет естественный вопрос: Вы же пошли на переговоры, у Вас есть представление об этом или нет? У меня, естественно, есть представления, но я не хочу, чтобы это было моим представлением, потому что я все еще придерживаюсь того мнения, что карабахский вопрос должен решить не президент, не премьер-министр и не правительство. Карабахский вопрос должен решить весь армянский народ, и весь армянский народ должен четко сформулировать, как он сам представляет, как должен быть решен этот вопрос.

И мы совершали большую ошибку в течение всей истории третьей республики: вместо того, чтобы сказать, что решение карабахской проблемы должно быть одним из ключевых положений наших предвыборных дебатов и обсуждений, мы сделали обратное, сказав: давайте вообще не будем говорить о Карабахе. Поэтому и сформировалась эта атмосфера неопределенности и подозрения. Однако это также имеет практическое значение, так как когда мы сможем сформулировать, чего мы хотим от урегулирования карабахской проблемы, и почему же я говорю, что мы должны стремиться к общенациональному консенсусу, потому что это очень важно. Посмотрите, когда я говорю, что карабахский вопрос должно решить не правительство, не премьер-министр, и это общенациональный вопрос, то отсюда вытекает следующий вопрос: а готова ли нация, народ, каждый его представитель, каждый индивид, каждый человек нести ответственность за урегулирование карабахского вопроса. Почему я говорю это? Я говорю это потому, что когда мы, например, говорим, что карабахский вопрос должен быть решен таким образом, когда мы говорим, что карабахский вопрос должен быть решен другим образом, когда мы говорим, что Армения должна быть гарантом безопасности Карабаха, то возникает следующий вопрос: очень хорошо, дорогие соотечественники, значит, наши дети должны идти и служить в армии. Когда дело доходит до этого вопроса, то говорят: а можно мой сын не будет служить в армии, пусть сын соседа служит. Или пусть мой сын и племянник не будут служить в армии, пусть служат сын и племянник соседа. Это же часть ответственности, разве нет? Когда говорим, что нужно повысить уровень безопасности, и для этого, того и другого нужно увеличить доходы госбюджета, вот для этого нужно, чтобы печатали чеки кассовых аппаратов, нам говорят: а можно я не буду печатать это чеки, пусть другой печатает, у меня полно других нерешенных вопросов.

И я возвращаюсь к той логике, что нашей важнейшей задачей и одним из важнейших компонентов национальной идеологии является то, что каждый из нас должен понимать - его индивидуальное поведение имеет решающее значение в судьбе страны, государства, нации, всего. Когда меня спросили в ПАСЕ: как Вы собираетесь бороться с коррупцией, я сказал, что первый шаг, который я себе представляю, заключается в том, что лично я не должен быть вовлечен в коррупцию, потому что, когда премьер-министр страны вовлечен в коррупцию, что бы вы ни делали, хоть потратьте миллиард, принесите системы, внедрите их, приведите роботов, ничего не получится.

А если премьер-министр страны не вовлечен в коррупцию, то эта ситуация без больших затрат процентов на 5, 10, 50 или 70 решает проблему. Следовательно, я хочу сказать следующее: ключевым положением нашей партии, нашей идеологии является то, что индивидуальные усилия и индивидуальное поведение являются предусловием всего. Причину всех успехов и всех неудач и в экономическом, и в политическом, и в геополитическом плане нужно искать в индивидуальном поведении и индивидуальном восприятии человека.

В программе, с которой мы начали весь этот политический процесс, мы говорим, что изменение индивида является путем важнейшим фактором изменения общества. Если кто-то хочет, чтобы общество изменило реальность, то должен суметь изменить самого себя, критиковать себя. Насколько самокритика сегодня является жизнеспособным инструментом в Республике Армения? Это самый важный вопрос. И насколько каждый из нас готов взять на себя ответственность?