Премьер-министр Никол Пашинян во время обсуждения “О процессе и результатах реализации программы правительства Республики Армения” в Национальном Собрании также ответил на вопрос члена фракции “Просвещенная Армения” Армана Бабаджаняна о нагорно-карабахском конфликте.

Арман Бабаджанян, фракция “Просвещенная Армения” - Господин премьер-министр, на совместном заседании Советов безопасности Республики Армения и Республики Арцах, состоявшемся 12 марта в Степанакерте, в конце своего выступления Вы дословно сказали, что “в последние годы предложенные мадридские принципы стали поводом для самых разных толкований и, следовательно, самой важной целью предстоящего переговорного процесса должно стать разъяснение так называемых основных понятий - трех принципов и шести элементов”. Есть ли такие интерпретации этих мадридских трех принципов и шести элементов, которые могут быть приемлемы для армянской стороны? В конце концов, мы понимаем, что до Мадрида, до 2007 года, когда это соглашение было принято, все обсуждавшиеся варианты основывались исключительно на принципе территориальной целостности.

Премьер-министр Никол Пашинян - Спасибо за вопрос. Конечно, может быть много интерпретаций и толкований, которые могут быть приемлемы для армянской стороны, однако пока мы не выслушаем их, думаю, неправильно изначально говорить о приемлемости или неприемлемости. Но я хочу, чтобы мы подумали вот о чем. И я призываю подумать об этом также сторон переговоров, а также тех, кто участвует в переговорном процессе. С какой целью мы проводим эти переговоры? Мы делаем это для того, чтобы решить проблему, или для того, чтобы не решить проблему? Если мы это делаем для того, чтобы проблема была решена, значит, нам нужно поставить в основу процесса принципы, по которым будет достигнут консенсус в плане интерпретаций. То есть, если обе стороны плохо понимают, о чем говорят, то этот разговор никогда ни к чему не приведет. И всегда будут недопонимания и разночтения. Я сказал, что в течение этого периода, до сих пор, возможно, и в дальнейшем, очень часто я прошу наших коллег предоставить некоторую информацию или свои комментарии по истории переговорного процесса. У нас неоднократно возникали ситуации, когда проходил переговорный процесс, представитель Армении приходил и выступал с заявлением, а представитель Азербайджана - с другим заявлением, на 180 градусов отличающимся от этого, сопредседатели же делали третье заявление и так далее. Получается такая ситуация, когда люди сидят в одной комнате, разговаривают, а затем выходят из комнаты и говорят абсолютно разные вещи. Здесь есть методологическая проблема. Я говорю, что приглашаю на разговор о том, что мы должны изначально прояснить и понять, что мы говорим об одном и том же, а не о разных вещах. И, конечно, у меня есть очень важные вопросы о трех принципах и шести элементах. Я просто думаю, что не нужно сегодня здесь поднимать эти вопросы, поскольку через два дня будет переговорный процесс. Я задам эти вопросы на месте и затем, конечно, с удовольствием расскажу вам, что это за вопросы и каковы мои впечатления о них.

Арман Бабаджанян, фракция “Просвещенная Армения” - Господин премьер-министр, в 2007 году эти Мадридские принципы в Армении считались достижением, поскольку, как я уже сказал, в обсуждаемых до этого документах решалась проблема восстановления территориальной целостности. Возможно ли, что сегодня, учитывая геополитические реалии, мы предложим отложить в сторону эти принципы и начать обсуждение других принципов? В конце концов, например, Соединенные Штаты признали Голанские высоты, и статус-кво полностью разрушился, и теперь на Ближнем Востоке начинается новая запутанная история. Другими словами, это хотя бы на экспертном уровне рассматривается как прецедент для Арцаха.

Премьер-министр Никол Пашинян - Думаю, что ответ на этот вопрос я очень четко дал 12 марта в своей речи в Степанакерте. Я четко заявил, что эти интерпретации важны для нас, потому что интерпретации, которые Азербайджан представляет в связи с этими принципами, для нас неприемлемы. Если окажется, что это и есть интерпретация этих принципов, то, как я уже сказал, они неприемлемы для нас. Однако может оказаться, и сопредседатели сами могут сказать, что Азербайджан неправ. До тех пор, пока я не услышал интерпретацию сопредседателей, как я могу сказать, приемлемы для нас эти принципы или нет? И в 2007 году, и в этом вся проблема, мы интерпретируем, мы говорим, что это приемлемо. Я говорю: я могу сейчас интерпретировать. Могу сказать, что это означает то, а то означает другое, и мы все будем восхищаться этими интерпретациями, но я не хочу делать этого. Я говорю: тот, кто предложил этот принцип, пусть он и интерпретирует, у меня есть вопросы по этому поводу. И затем, когда на эти вопросы ответят те, кто предложил принципы, то уже не только мы должны сказать, приемлемо это для нас или нет, но и Азербайджан должен сказать, приемлемо это для них или нет, потому что вокруг этих интерпретаций должен быть консенсус. Интерпретации неконкретны, в этом и вся проблема. Это может быть довольно широкой интерпретацией, но она должна быть ограничена определенными рамками, иначе вообще не имеет смысла формулировать эти принципы.